— Ты храбрец, лучник. Почту за честь погибнуть вместе с тобой! Я — Фарадей. — Клинт. При всём моём уважении, Фарадей, я почту за честь пока не погибать.
Последняя торжественная запись. От дневника вполне можно отписаться. Кому нужны данные для связи - еще пару дней просить можно. У кого есть, тот знает, где меня найти. Спасибо. Счастья вам.
Хочу взять пульт и прокрутить время назад, чтобы иметь возможность сделать то, что нужно, раньше, а не в последний день перед тек, как это что-то надо сдать. Жаль, что нет такого пульта, и нужно укладываться в совершенно нечеловеческие сроки. А я, между прочим, спать хочу иногда. Правда, сам же прекрасно понимаю, что это все она. Лень-матушку. Подарите Клинту кто-нибудь автоматический пинатель с таймером. Ну, или кого-нибудь такого злючего, кто бы недвусмысленно грозил баночкой с вазелином за бесцельно потраченное время. А вообще всем приятного вечера, Бартон вас любит.
Бывает ли так, что вы чувствуете, как вас заедает рутина? В чем угодно, начиная от работы и заканчивая отношениями. Что вы делаете, чтобы избавиться от подобного ощущения и победить эту самую рутину? И нет, она меня не заела, мне просто интересно.
факт дня о БартонеБартон - интроверт. Стопроцентный, что странно. Говорит редко и не по делу, не суется туда, куда очень хочется, и жутко боится стать навязчивым. А если вдруг его очень заинтересует какой-то человек, то он будет ходить вокруг да около, пока не постигнет его разочарование и не поймет он, что человеку совсем не интересен. А еще Бартон мнительный, и сам же от этого страдает, но это уже совсем другой факт.
Коварная осень пришла к нам неожиданно. 31 августа, хотя ждали ее все 1 сентября. И агент Бартон, как обычно, оказался к ней не готов. А разве можно назвать его готовым, когда он стоит посреди улицы, поднимая воротник осеннего, нещадно продуваемого, пальто и сгорбившись от пронизывающего ветра? И, конечно, пальто промокает насквозь, а как же иначе, и выясняется, что ботинки, вот так сюрприз, тоже текут. А агенту Бартону еще стоять черти сколько на ветру. Как обычного, чего уж там. Правда, пишу я это не чтобы пожаловаться на погоду и на собственную несобранность, нет. Я много чего не люблю в людях, есть даже такое, что я в людях ненавижу, но едва ли не больше всего выводит меня из себя (в тех людях, которые, в целом, мне нравятся) привычка опаздывать. О да. Это просто больно место. Сам я стараюсь никогда не опаздывать, а, если вдруг приходится, то обязательно предупреждаю об этом. Так вот, есть такие люди, которые считают, что опаздывать - это норма. По крайней мере, от них даже извинений не дождешься. Ладно, я могу еще понять, когда человеку сказали: "в два будь там-то", а он опоздал, но если этот человек сам говорит: "а давай встретимся в два там-то" и опаздывает, то это уже свинство. И неуважение. Неуважение не только к тому, с кем назначена встреча, но и к самому себе. Так-то.
отголоски депрессии. оно вам надо?Перезагрузка. Хочу, чтобы все снова было так, как раньше. Хочу выбросить все из головы. Почему мы не живем в то время, когда память можно стереть легко и безболезненно, одним нажатием кнопки? Ну, или по крайней мере я не знаю такого способа. Я не хочу больше увлекаться настолько, чтобы терять голову. Любой, кто проедется на эту тему, получит в глаз. Стрелу. А потому, перезагрузка.
Совсем скоро осень. Только у меня лето так быстро пролетело?
Агент Бартон, а тебе не говорили, что нарушать субординацию нельзя? Нет? Ну конечно, они-то думали, что ты уже взрослый мужик, сам вполне можешь понять, что ни к чему хорошему это не приведет. Агент Бартон, а тебе не говорили, что не стоит позволять чувствам брать верх над долгом? Тогда обязательно наступит такой момент, когда ты промахнешься. Агнет Бартон, тебя не ставили в известность, что тут всегда так? Видимо, забыли, потому что иначе ты бы не вел себя подобным образом. Зато я был действительно счастлив. А сейчас говорю сам с собой. Мне нужно ампутировать любопытство и научить ценить то, что есть. Да, и наивность вместе с сердцем тоже апмутировть. Зачем они мне нужны. Если бы мне было что бросать, кроме своего лука, я бы бросил и хлопнул дверью. Добро пожаловать назад, прежний агент Бартон. Пойдем напьемся?
Очередной провал агента Бартона на поприще кулинарии. Просто эпик фейл местного масштаба. Нет, я никогда не претендовал на лавры великого повара, но, блин, не настолько же все плохо должно получаться. А ведь это классический рецепт классического торта. А ведь никто и не угадает теперь какого. Да. Итог: несколько фотографий, от которых кровь стынет в жилах, плюс несколько, где вышеупомянутый агент Бартон эротично облизывает пальцы в шоколаде и джеме, отчего его не потянет на шоколад еще в неделю (но эти фотографии не для общего пользования, что вы) и то, что я есть не рискнул бы. Кого бы им накормить, чтобы проверить? вдруг кто не побоится
Еще одна вещь, за которую мне никогда не станет стыдно, это возможность...нет, скорее, необходимость остановиться, чтобы заметить прекрасное во всем. В мелочах и масштабных вещах, в признанных шедеврах и в чем-то неизвестном, в откровенно уродливом по мнению других и неизменно идеальном. В бесконечной беготне многие просто забывают смотреть на мир не через линзы солнцезащитных очком, проблемы, пальцы, полы шляп, поволоки забот и проблем, а собственными глазами. Мне повезло, я научился смотреть не только через оптический прицел винтовки, хотя, признаюсь, это было единственным когда-то, что мне было доступно. И теперь мне кажется, что еще не поздно поймать случайного прохожего за руку, заставить притормозить и открыть глаза, чтобы увидеть то, что в сумасшедшем темпе жизни смазывается в одно бесконечное пятно. Если вы хоть один раз сделали что-то подобное, значит вся ваша жизнь не зря.
Так странно. Наблюдать за тем, как ты спишь. Иметь возможность коснуться твоего плеча и делать это с величайшей осторожностью, боясь разбудить. Длинные ресницы отбрасывают на щеки дрожащие тени, любая бы девушка удавилась бы за такие ресницы, но я тебе этого никогда не скажу. Жарко. Я могу видеть капельки пота на твоих плечах и спине, собирать их ладонью. Я выспался, но не возникает и мысли о том, чтобы подняться и оставить тебя одного. У меня еще много времени, чтобы рассмотреть каждую черту лица, посчитать удары сердца. Мерно дышишь, и я невольно ловлю тот же ритм дыхания, погружаясь в нечто среднее между сном и явью. Наблюдаю...нет, скорее любуюсь и уже яростно ревную тебя к твоим сновидениям. Так странно. Но я уже знаю, что буду делать, когда ты проснешься.
Место, где небо встречается с землей. Где миллиарды звезд смотрят на свои отражения. Где морская гладь пробует на вкус лунную дорожку. Где песок так раскален, что больно стоять. Прикосновение. Секунда вполне способна решить многое. Кто-то настоял на своем. Кто-то уступил. Пальцы теплые. И кожа солоноватая от морской воды. Я не знаю наверняка, но чувствую.
Есть вещи, за которые мне абсолютно не стыдно, хотя, наверное, должно быть. Например. Например, я люблю сладкое. Я - суровый агент Бартон, который может прожить на ненавистной тушенке всю операцию, очень люблю сладкое. Могу, конечно, жить и без него совершенно спокойно, но никогда не откажусь от плитки шоколада, пирожного или еще чего-то подобного. Не по-мужски? Плевать я на это хотел. Причем это совершенно не метод снятия стресса и не способ получения удовольствия, это просто как...любовь к сладкому. Правда, слишком мало людей может похвастаться тем, что знает об этом.
под вдохновением. ночной город срывается на крик. слепнет, рассыпается на тысячи искр. бьется в истерике. сходит с ума.
и только твои руки где-то в районе горла представляю. не спишь. натянутая тетива нервов. блестит заостренный наконечник сознания. начищенный до блеска. острая приправа и два виски со льдом. как искушение.
густой фиолетовый закат. море огней. стрелы взглядов до сердца достанут.
тихие шаги. а я курю, вглядываюсь в засекреченный код. душно. лето плавится под ногами. это свободное падение. ты обернешься мне вслед.
Я совсем помешался. Мне стали сниться странные сны о том, что я обнимаю его. А он не уходит, хотя уже давно должен был. Ждет, когда я его позову? Я позвал, и даже разобрались в причинах. Связь? Не смешите меня, я в это уже не верю, потому что чувствую это внутри. Он пришел. Но не только пришел, но еще и остался, и даже руку мне не оторвал, хотя вполне должен был. И ни слова о причинах. Фокус с яблоком уже не актуален, будем переходить на живые мишени в тренировках. Ты только являйся на зов, иначе я сорву горло.
Тренировки. Плевать, что заслуженный отдых. Выматывающие. Изнуряющие. Выворачивающие. Выжигающие даже самые мелкие мысли. Только тренировки. Несколько часов полной отдачи и никаких терзаний. Ничего. И ноющие мышцы после. Чтобы даже потом не_думать.
Два-ноль. Не интересуюсь, но природное ехидство требует выхода. Два-ноль и полбутылки хорошего коньяка.